Пора отпускать вожжиВ мире связи грядет настоящая революция: чиновники США и Европы переходят на новый режим частотного регулирования. Это сулит госбюджетам миллиардные доходы от новых аукционов на спектр, а частным компаниям — большую свободу в инновациях. На этом фоне ситуация с регулированием в России кажется вопиющим анахронизмом.В конце марта в США завершился невиданный по масштабам аукцион на радиочастоты, по итогам которого копилка американского казначейства потяжелела сразу на 19 млрд долларов. На аукционе выставлялись частоты, освободившиеся в результате перехода страны на цифровое телевещание. Более ста компаний получили свыше тысячи лицензий, однако чиновники пока не знают, какие услуги будут запущены на этих частотах — новые виды телевещания, мобильная связь или что-то еще. Не записано это и в условиях лицензий. Большинство комментаторов увлеклись другой интригой: на аукционе ничего не выиграл интернет-гигант Google, от которого ждали создания собственной сотовой компании, и не заметили, что американские операторы впервые получили право самостоятельно решать, как им пользоваться купленным спектром.
По «нейтральному» пути в регулировании идет и Европа. Потребность в переменах ощущают не только игроки рынка, но и чиновники. Так, европейские сотовые компании просят разрешить им на тех частотах, где работают быстро устаревающие мобильные сети второго поколения, развернуть более современные сети третьего поколения с высокоскоростным мобильным интернетом. Бывшая журналистка, а ныне еврокомиссар по вопросам связи Вивиан Рединг также активно продавливает новый режим регулирования европейского спектра. «Мы обязаны изжить косный подход прошлых лет. Наша задача — обеспечить владельцам частот свободу в выборе технологий и услуг и, более того, сделать так, чтобы эта свобода из пустых слов превратилась в твердую, осязаемую реальность!» — уверена госпожа Рединг.
На языке инженеров новый подход называют «технологической нейтральностью»: он предполагает, что регулятор отказывается от практики привязывания выдаваемых частот к конкретным технологиям. А их становится все больше: Wi-Fi, UMTS, CDMA, HSPA, EV-DO, WiMax, LTE; для одного только мобильного телевещания нашли море новых технологий — DVB-H, T-DMB, DAB-IP, MediaFLO, A-VSB, что уж говорить про экзотическую технологию когнитивного радио. Ни один чиновник не сможет разобраться в хитросплетениях инженерной мысли. Европейская комиссия подготовила концепцию перехода на новые рельсы регулирования. И хотя Европарламент пока не одобрил ее, национальные регуляторы многих стран — членов ЕС уже экспериментируют с этой моделью.
А вот Россия остается на задворках мирового тренда. Так, прошел почти год, как нашим сотовым компаниям выдали лицензии на частоты для сетей третьего поколения (3G), а воз и не двигался с места. Более 90% всего нашего спектра принадлежит военным, так что сотовые операторы строят сети, но не имеют права их запускать: чиновники выдали им лицензии без частот. Частоты заняты военными — и освобождать их никто не собирается. Если все оставить как есть, Россия будет все сильнее отставать от мировых тенденций — как в развитии сетей, так и в модернизации системы регулирования.
Два слова о физике частотЕвропейские сотовые компании оказались в стане активных сторонников нейтральности регулирования не случайно. Дело в том, что в соответствии с так называемой специальной директивой 1987 года, принятой европейскими государствами, все частоты в ЕС, на которых тогда ожидалось развертывание сотовых сетей второго поколения — GSM, были закреплены исключительно за этой технологией. Это частоты диапазона 900 МГц и 1800 МГц. Прошло чуть больше двадцати лет, и сейчас стандарт, хотя им и пользуется пока большинство населения Европы, устаревает: в новых сетях качество связи заметно лучше, да и в обслуживании они дешевле. Наконец, скорость передачи данных в 3G в сотни раз выше, чем в GSM: вместо 40–50 Кбит в секунду — до 14,4 Мбит в секунду, а в недалеком будущем — и до нескольких сотен мегабит на сетях четвертого поколения, технология для которых не так давно была стандартизирована.
А для того чтобы развернуть сети на частотах в диапазоне 1900–2100 МГц, которые сотовые компании Европы купили за миллиарды евро на аукционах в 2000–2001 годах, нужны были огромные инвестиции. Потратившись на лицензии, операторы оказались вынуждены притормаживать строительство сетей, покрывая связью по большей части густонаселенные районы и города. И если в крошечных странах вроде Бельгии или Люксембурга участков, не охваченных новыми сетями, практически нет, то в Британии, во Франции, в Германии и в Финляндии остается еще немало белых пятен на картах покрытия.
В силу законов физики одна сота мобильной связи, работающая на более низкой радиочастоте, способна охватить покрытием бОльшую территорию. Например, средний радиус одной соты в сети третьего поколения, согласно исследованиям, в малонаселенной местности на частоте 2100 МГц может составлять около восьми квадратных километров, а на частоте 900 МГц — до тринадцати. Аргументы операторов просты: если строить сеть на частоте 900 МГц, удастся сократить затраты на 40–50%, а за счет сэкономленных денег можно как снизить цены, так и осуществить еще большее и еще лучшее покрытие. «Разрешение использовать GSM-частоты под технологии семейства 3G сэкономит европейцам миллиарды евро», — убежден глава Vodafone Арун Сарин. Аналитики из Ovum рассчитали примерный кейс для условной сети 3G в Финляндии, где очень непростой рельеф. Так, для покрытия 75% территории и 78% населения страны на частоте 2100 МГц необходимо около 11 тысяч базовых станций, в капитальных затратах — около 1,86 млрд евро. Если же перевести базовые станции на частоту 900 МГц, то для того же уровня покрытия по широте и емкости потребуется менее семи тысяч станций и около 1,1 млрд евро.
Современные сотовые сети у нас не появятся, пока не сгниют от старости последние приборы в секретных военных частях
Рай на родине кенгуруВпрочем, стран, где прижилась концепция нейтральности регулирования, пока немного — в полной мере она работает только в Австралии и Новой Зеландии. В этих государствах лицензиат абсолютно свободен в выборе технологии, которую он желает развернуть на своей лицензионной территории и частоте. Он также может в любой момент поменять технологию или сервис, например, если в отрасли произошли какие-то структурные перемены или поменялся спрос на услуги. Все, что нужно, — сертифицировать некоторые типы устройств и избегать негативного влияния своего оборудования на приборы, работающие на других частотах. Наконец, поскольку лицензии не привязаны намертво к лицензиатам, последние могут продавать и покупать частоты или даже выдавать третьим сторонам разрешения на использование части имеющегося у них спектра. Так что на открытом рынке диапазоны могут разрезаться на кусочки или складываться в пакеты — с образованием новых лицензий и сублицензий.
Крупнейший сотовый оператор Австралии Telstra может служить хорошей иллюстрацией того, как работает «нейтральность». Всего несколько лет назад это была громоздкая, неповоротливая компания с огромными расходами: она содержала две сети — помимо сети стандарта GSM еще и сеть стандарта CDMA в диапазоне 850 МГц. У Telstra были отвратительные финансовые показатели, в год компания теряла по 6% абонентов, и глава оператора Сол Труджило решил сменить технологию на одной из своих сетей — вместо CDMA-850 он стал разворачивать сеть 3G с технологией ускоренной передачи данных HSPA. Ericsson, крупнейший производитель оборудования для сотовой связи, построил сеть в рекордный срок — всего за десять месяцев, причем для покрытия Австралии, «включая пещеры», как заметил Труджило, понадобилось не более шести тысяч станций. Будь частота иной, например 2100 МГц, станций потребовалось бы до десяти тысяч. Нет сомнений, если бы Telstra нужно было ждать смены лицензии, никакой антикризисный менеджмент не спас бы компанию от краха. Сейчас же она процветает. Число абонентов растет, среди них меньше чем за полтора года доля пользователей 3G выросла с 5 до 38%, а в декабре 2007 года доходы от новой сети впервые превысили доходы от сети старого поколения GSM — в первую очередь за счет мобильного интернета.
Цифровые дивиденды«Технологическая нейтральность — это заметный тренд последних лет. Число новых технологий и аббревиатур лавинообразно растет, чиновникам все сложнее поспевать за ними, поэтому весь мир пытается найти новую модель регулирования», — объясняет причины происходящих на мировом рынке изменений Андрей Скородумов, исполнительный директор Инфокоммуникационного союза.
Европейцы сегодня рассматривают «нейтральный» подход в двух аспектах. Во-первых, с точки зрения переоформления диапазона 900 МГц для сетей 3G (так называемого рефарминга). Arcep, национальный регулятор Франции, уже разрешил своим операторам SFR и Orange развертывать новые сети в этом диапазоне. Аналогичную позицию занимает и британский регулятор Ofcom, хотя окончательного решения пока не принято. Британский Ofcom — в силу того, что это неправительственная организация, — блюдет интересы всех игроков рынка, а в Британии не у всех операторов есть частоты в диапазоне 900 МГц. Поэтому аналитики Ofcom пытаются придумать такую модель рефарминга, которая не нанесла бы ущерба конкуренции на рынке. Наконец, чтобы снять вопрос о рефарминге по всей Европе, Вивиан Рединг уже направила в Европарламент предложение отменить директиву 1987 года, освободив частоты от привязки к технологии GSM.
Второй аспект на самом деле куда важнее. В ближайшие годы в Европе закончится переход на цифровое ТВ — и так же, как в США, освободится заметная часть спектра шириной свыше 100 МГц. Еврокомиссар, да и национальные регуляторы, например, Ofcom, полагают, что эти частоты, называемые «цифровым дивидендом», надо продавать на аукционах, но базируясь на «нейтральном» подходе, чтобы игроки рынка сами могли решать, что нужнее их абонентам. Ofcom даже анонсировал переговоры с министерством обороны Британии: сейчас военные и аналитики обсуждают вместе, как минобороны может выйти на открытый рынок спектра, чтобы продавать операторам занятые им частоты и проводить их ускоренную конверсию. Британцы также ссылаются на исследования американских экономистов, изучавших ситуацию на рынке связи в США, когда «нейтральное» регулирование еще не применялось. По одной из оценок, из-за сильной зарегулированности частотного спектра и, как следствие, слабой конкуренции американские потребители ежегодно переплачивали 77 млрд долларов.
А вот в России идея «нейтральности», как отмечают эксперты, не может быть реализована в принципе. «Чтобы объявлять технологическую нейтральность, нужно хотя бы иметь для нее свободные частоты, а таковых в России нет», — сказал нам один из бывалых российских связистов, имея в виду, что военные отдавать свои частоты не спешат. Чиновники из Мининформсвязи, Государственной комиссии по радиочастотам и Россвязьохранкультуры сообща строят настоящую пирамиду, выдавая операторам лицензии на уже занятые частоты. Например, те частоты, которые выданы российским сотовым операторам на 3G, в Москве используются для спутникового оповещения о ракетных ударах. «Категорически запрещено строить мобильные сети. Нет, и все! Вот такой разговор. Даже в метро нельзя. Мы написали письмо в Генштаб и попросили его начальника Балуевского хотя бы разобраться с инвентаризацией спектра, чтобы понять, что можно сделать», — рассказывает Александр Крупнов, президент Инфокоммуникационного союза. Военные долго запрягали, но пообещали заняться этим вопросом. Опытные связисты неофициально рассказывают, что эффективность использования военным ведомством радиоспектра — ниже некуда, оборудование крайне устарело и морально, и физически, поэтому им и требуется так много частот.
Переоформление диапазона 900 МГц для новых сетей в России также относится к области научной фантастики. Сети сотовых операторов сейчас загружены на 100%, и потому снижать их емкости за счет отказа даже от некоторых частот операторы не готовы. Чиновники же не могут предложить никаких идей по расшивке узких мест. Хотя в Финляндии, например, власти активно поддерживают на всех уровнях развитие сети 3G оператора Elisa, работающего на частоте 900 МГц. Elisa выполняет в стране важную функцию — приносит связь и интернет в труднодоступные места, а также в районы с низкой плотностью населения. В России таковыми можно считать всю Сибирь и Дальний Восток, где при нынешнем сценарии покрытия 3G не будет еще лет десять. «Для России решение HSPA в диапазоне 900 МГц в дополнение к уже выданным для 3G частотам является уникальным: оно предоставляет скорости в несколько мегабит, требуя для покрытия в три раза меньше станций, чем диапазон 2100 МГц. Развитие этой технологии может способствовать скорейшему распространению услуг третьего поколения на всей территории нашей страны», — полагает Михаил Старовойтов из Nokia Siemens Networks. Впрочем, эта тема, если судить по активности чиновников, в число национальных приоритетов не входит. Чем торопиться, лучше подождать, пока сгниют от старости последние приборы в наших секретных военных частях.
Просмотр ссылок доступен только зарегистрированным пользователям
